В селе Овсорок почтили память жертв фашистских оккупантов
8 сентября, 2022 года, в селе Овсорок, Жиздринского района, молитвенно почтили память расстрелянных 80 лет назад местных жителей немецкими оккупантами. Настоятель храма апостолов Петра и Павла, иерей Иоанн Майоров, совместно с заместителем главы администрации по муниципальному хозяйству города Жиздры, Скобликовым Геннадием Михайловичем, а также главой администрации, Алексеенковой Валентиной Егоровной, и местными жителями, совершил заупокойную литию на месте братского захоронения. Перед началом молитвы прошел митинг в память мученически убитых жителей села Овсорок. В нем приняли участие дети из воскресной школы и местные жители. Закончился митинг минутой молчания.
Из «Книги памяти» В. Ларина:
«Что на самом деле произошло в селе Овсорок?»
Из воспоминаний подрывника из роты Е.Р. Берндта Николая Дмитриевича Меньшикова:
«В первой половине января 1942 г., группа партизан-минеров в составе Михаила Сазонкина, Федора Ивановича Артамонова, Анатолия Жогина, Семена Саунина и меня, Николая Меньшикова, под руководством политрука Ивана Захаровича Петрова отряда Д. Пуклина, направилась на двух подводах на минирование железной дороги в районе станции Зикеево. К вечеру приехали в село Овсорок Жиздринского района. В этом селе жила семья Семена Саунина. Дальше предстояло пробираться мимо крупных вражеских гарнизонов, поэтому мы решили остановиться в Овсороке в доме Сауниных и хорошенько разведать обстановку.
Знакомый Сауниных дал нам пулемет «Максим», две коробки с пулеметными лентами и отдельно кусок пулеметной ленты патронов на сто. Мы взяли пулемет и отправились ночевать в деревню Кресты, расположенную в двух километрах от села. Деревня находилась в густом лесу, и фрицы туда не заглядывали. Здесь жила тетя Семена Саунина. Приехав на место, мы привели в порядок «Максима», просушили пулеметные ленты. Спать легли поздно. На рассвете опробовали пулемёт. Работает нормально. Поблагодарили тетушку за гостеприимство и поехали обратно в Овсорок.
В селе было спокойно. По соседству с Сауниными играли свадьбу: женился 17-летний паренек на девушке того же возраста. Такие ранние браки совершались для того, чтобы их не угнали в Германию. На чужбину оккупанты угоняли неженатых. К нам в хату зашли старик, жених и невеста и пригласили на свадьбу, просили поздравить молодых от имени советской власти. Мы пошли на свадьбу, поздравили молодых, выпили по стакану самогона и ушли в хату Сауниных. Уехать из Овсорока мы должны были только вечером.
В первом часу дня наш постовой сообщил, что в селе немцы. Выйдя из избы, мы увидели семь подвод, которые спускались от сельской церкви под гору. На каждой повозке (санях) сидело по три немца. «Ребята, погоняем фрицев? — спросил наш политрук Петров и показал на пулемет. — Этой машиной мы им дадим жару, ну как?» Никто не возражал. «Тогда действуем так: ты, Артамонов, останешься на месте у крыльца с подводой, Сазонкин, Жогин и Саунин лягут за плетнем. Мы с ним, — он указал на меня. — Заляжем на вторых санях с пулеметом. Фашистов пропустите до нас. Как мы начнем стрелять – начнете и вы. Понятно? Тогда все по местам!».
Петров лег к пулемету, я — рядом. Ждем немцев. Вот из-за угла показалась первая подвода, за ней вторая, третья. «Держись, Коля, сейчас рубанем», — шепнул Иван Захарович. Немцы ехали медленно и спокойно, ничего не подозревая. Они уже приблизились так, что я хорошо видел лицо пожилого возницы на первых санях, который сидел на корточках, двое сзади расположились спиной к нему, ноги вдоль саней, к задку. «Огонь!» — зычно прокричал Петров и дал длинную пулеметную очередь. Я видел, как «ткнулся» в передок возница, как упал на дорогу его сосед слева, как третий дернулся и больше не шевелился. Петров резко повернул пулемет левее и «Максим» смолк. Отказал, собака! Петров, а за ним и я бросили в сторону немцев три гранаты. Немцы разбежались за хаты. Миша Сазонкин выглянул из-за угла соседней избы, и в тот же миг резанула автоматная очередь – Михаил схватился за плечо. Из-под пальцев его руки, прижимавшей рану, на кожаную куртку, в которую он был одет, струилась алая кровь.
«Образумились, еще обойдут», — с этими словами Анатолий Жогин перескочил через изгородь, укрылся за погребом и повел огонь по задворкам, чтобы не дать немцам зайти нам в тыл. В переулке, за плетнем, я помог Сазонкину остановить кровь. Прижали вену вальком из перчаток, перевязали рану. «Разворачивай, Коля, лошадей на выезд, если что, оторвемся. В лес немцы не сунутся», — сказал Петров. Я побежал выполнять команду, но при развороте саней, сломалась оглобля. Заметив это, Петров выбежал на улицу, где стояли немецкие лошади и одну из них стал вести за плетень, где были мы с Сазонкиным. В этот момент Иван Захарович был ранен в ногу. Мы с Семеном Сауниным переложили на немецкую подводу пулемет, посадили в сани Сазонкина и Петрова. Я натянул вожжи и погнал лошадей на дорогу, ведущую к лесу.
Артамонов и Жогин прикрывали наш отход. На опушке леса, пока ожидали Федора Ивановича и Анатолия, я устранил перекос пулеметной ленты и «Максим» стал исправным. Подъехали на лошади Артамонов и Жогин. Началась сильная пурга. Раненым было неудобно ехать в санях с пулеметом. Мы переставили пулемет «Максим» на другую подводу, а подводу с ранеными пустили вперед. В отряд добрались поздно ночью смертельно усталыми. Прошло несколько дней и мне, Артамонову и Жогину снова пришлось побывать в Овсороке. Вместо села мы увидели пепелище. После нашей, можно сказать, случайной стычки с оккупантами произошло следующее: в Овсорок прибыл карательный отряд. Озверевшие фашисты расстреляли 45 человек мирных жителей, причем почти все расстрелянные предварительно подвергались тяжелым пыткам; оккупанты подожгли село. Из 220 дворов осталось только 15. Об этом злодеянии оккупантов секретарь Орловского обкома партии Александр Павлович Матвеев 21 февраля 1942 г. докладывал Центральному Комитету ВКП(б)». (Брянский партийный архив, фонд 1650.)
Местные жители похоронили расстреляных мирных жителей в одной могиле возле сельского Дома культуры. На могиле соорудили постамент, на котором высечены фамилии убитых жителей. У основания постамента установлена плита из мраморной крошки с надписью: «Здесь похоронены жители с. Овсорок, зверски расстрелянные немецко-фашистскими захватчиками 8 января 1942 г.»[1]
[1] http://rcbs-zhizdra.kaluga.muzkult.ru/ovsorok_vov
